КАК Я
ЭТО ВИЖУ
Петер
Альтенберг
Перевод
с немецкого
Галины
Снежинской
Петер
Альтенберг –
псевдоним
Рихарда Энглендера
(1859-1919),
австрийский
прозаик,
автор импрессионистских
набросков и
зарисовок, иронических
афоризмов. Для его
творчества
характерна
типичная
вообще для австрийских
импрессионистов
утрата интереса
к миру
социальных
отношений и
конфликтов. Сборник
прозаических
миниатюр,
которому
Петер
Альтенберг
дал
программное
название «Как
я это вижу» (1896 г.),
состоит
сплошь из
впечатлений
художника от
разрозненных
или же слабо
связанных
между собой
явлений
действительности.
Главное для
Альтенберга –
внутренний
мир человека,
универсум
личности.
Отсюда и его
манера –
«телеграфный
стиль души»,
как называл
ее сам
«венский
Диоген», завсегдатай
кофеен
австрийской
столицы в начале
нашего века –
в кофейне он
проводил
целые дни,
там же и
писал, там,
вероятно,
создал и
своеобразный
гимн во славу
кофейни, которым
мы открываем
маленькую
подборку переводов
из Петера
Альтенберга.
Г.Снежинская
Кофейня
Заботы? Не
все ли равно,
какие, – иди
в кофейню!
Она не
смогла
прийти на
свидание,
пусть даже по
очень
серьезной
причине? – В
кофейню!
Башмаки
износились? –
В кофейню!
Получаешь
четыреста в
месяц, а тратишь
пятьсот? – В
кофейню!
Бережешь
каждый грошь
и на всем экономишь?
– В кофейню!
Ты
канцелярский
служащий, а
когда-то
мечтал стать
врачом? – В
кофейню!
И
ни одна не
способна
тебя понять? –
В кофейню!
Все люди
мерзки и
внушают
отвращение,
но без них
никак
невозможно? –
В кофейню!
Везде
закрыт
кредит? – В
кофейню!
Письмо
Милостивая
государыня!
Вы
утверждаете,
что вы
«счастливы»? Это
ужасно.
Бетховен и
Шиллер, Гуго
Вольф,
Новалис и
Пенау
счастливы не
были.
По какому же
праву
претендуете
на счастье
вы? По
праву
посредственности? Но
этого права у
вас нет, потому
что вы
посредственностью
не являетесь. Вы
говорите, что
кто-то
тоскует, кто-то
плачет из-за
вас.
Лучше
расскажите,
что это вы о
ком-то
плачете, вы о
ком-то тоскуете. Вы
передаете то,
что думают о
вас другие...
Лучше
скажите, что
вы о других
думаете.
Говорите о
тех, кем вы
восхищаетесь,
и не говорите
о тех, кто
восхищается
вами.
Ваш мир – он
такой, какой
он есть,
тогда как мир
других, мир
тех, «кто не вы»,
обогащает ваши
мысли, ваши
чувства.
Блестящие аттестации,
получаемые у
тех, кто
ничего не понимает,
– слишком
дешевая цена
за чувство
уверенности
в себе.
Кто вы –
Элеонора
Дузе, Иветт
Гильбер,
Эльза Леман? То-то
же.
Всегда
говорите: «Я
почитаю» и
никогда: «Меня
почитают».
«Неуверенность
в себе» – еще
не свойство
артистической
натуры.
Будь самим
собой – не
больше и не
меньше!
Когда вы
восторгаетесь
русским
балетом –
Нижинским,
Карсавиным,
картиной
кровавой
резни в гареме
и гибелью
стражников,
когда вы говорите
о русской
народной
музыке, когда
описываете
дам, сидящих
в ложах,
серебряные
диадемы на
прелестных
локонах,
лиловые и
изумрудно-зеленые
бархатные
туники, все
скрывающие
от взоров,
словно
сдержанные и
благородные
тяжелые
портьеры – о,
здесь слышен
ваш и только
ваш голос. Вы
вбираете в
себя красоту
мира, вы
становитесь
богаче.
Когда же вы
говорите о
себе, вы
убоги.
Тогда слышно
женщину,
которая
хвастается
полученным
подаянием.
Попрошайка,
пристроившаяся
на мосту, что
ведет в
богадельню
человеческой
жизни.
Конец
С
17 сентября 1911 по
19 октября 1912
года она была
его маленькой
святой.
Родилась
она 9 апреля 1900 года.
Потом некая
дама из так
называемого
«хорошего
общества»
рассказала
ей, что он горький
пьяница и два
года
просидел в
сумасшедшем
доме.
Что же, он
стал меньше
ее любить? Это
было бы
невозможно.
Зато
она стала
стыдиться
его
поклонения...
Любовь
пропойцы из
сумасшедшего
дома?
Фи, какой
позор!
Жалея и
оберегая ее,
он стал
избегать
встреч.
Порой ему
случалось
еще услышать
где-нибудь в
коридорах
отеля ее
милый радостный
голосок.
И
он закрывал
обе двери в
свою комнату
и бросался
ничком на
диван в
страшных
муках души и
тела.
Таким был
конец одной
из прекраснейших
и
глубочайших
поэм его
жизни,
которая продолжалась
целый год и
вместила в
себя так
много
страданий,
так много
восторгов и
много, много
любви...
Книжка
Только
что вышла в
свет книжка о
Бетховене – в
издательстве
Ульштайн,
цена 80
теллеров – или
не то одна
крона.
Собственно
говоря, это
мелькие
«заметки о
Бетховене»,
собранные
Паулем
Виглером.
Найдется ли
такая мелочь
из жизни
Бетховена,
которая была
бы не
интересна? Почему
бы мне не
интересоваться
тем, какие
были у него
любимые блюда
и напитки?
Сколько раз
за всю свою
жизнь мы
узнаем
подобные
вещи про
людей, которых
никогда бы не
стали об этом
распрашивать. Какая
походка была
у Бетховена,
как он принимал
приглашения
и как
отказывал,
как он вел себя,
когда ему
всерьез
случалось
увлечься
какой-нибудь
барышней, и
тогда, когда
другой его
обскачет и
женится на
ней...
Каким мылом
он мылся,
какая трость
у него была,
какой
зонтик?
Вам это не
интересно? А мне
так – очень! Ведь
гений – это
целостный
организм, и
мельчайшая
шестеренка,
крохотный
винтик –
часть
гениальной машины. А вы,
именно вы
беретесь
судить о том,
что в ней
всего
важнее?!
Тоненькая
книжечка
позволяет
заглянуть в
самые
потаенные
уголки этой
хитроумной
гигантской
машины,
которая создавала
музыку для
вечности. Если вы
можете
решиться и
положить эту
книжечку на
столик в
спальне
своей
подруги,
чтобы читала
на сон
грядущий, – то
значит, у вас
и впрямь есть
подруга.
Канатоходец
Когда я
был
маленьким, я
каждое
воскресенье
бывал в
Хитцинге и там
взволнованно
смотрел на
то, как мсье
Блондэн на протянутом
на страшной
высоте
канате устанавливал
маленькую
железную
жаровню,
готовил
себе яичницу
и съедал ее
там, на
канате,
невозмутимо
и с аппетитом,
– так всем
казалось.
Конечно, к
земле от него
тянулись
тонкие
канаты-страховки,
и для
опытного
акробата
опасности, можно
сказать, не
было
никакой. Но для
меня-то она
все равно –
была!
Вся Вена говорила
о
Блондэне.
Говорили,
впрочем,
глупости:
«Господи, а
вдруг он
сорвется!» Дело в
том, что он-то
стал
миллионером
и лишь
относительно
рисковал
своей никчемной
жизнью –
наилучшее из
предприятий,
возможных на
земле.
Господи! И тут
вдруг
сорваться... Нет, вот
не сорваться
ниоткуда, а
именно жить несмотря
ни на что –
вот вы
что сумейте-ка!